20 Ноября 2007 г.

В одном из крупнейших физико-технических институтов страны работал Эдуард Рашидович Урманов, но со студенческой скамьи так уж повелось, что называли его сокращенно - Эру. Отличался он упорством, недюжими умственными способностями и несомненным талантом к науке. После окончания института Эру был принят в аспирантуру и одновременно ему предложили место в лаборатории НИИ, занимающейся моделированием процессов происходящих во вселенной.

Первую собственную модель он создал через два года. Десятилетия спустя технические характеристики установки остались прежними – полая внутри металлическая двух стенная сфера, выполненная их алмазоподобного алюминия со встроенной в кристаллическую решетку однонаправленной мембранной структурой. Пространство между стенками заполнено вакуумом. Мембранная структура позволяла проникать некоторым объектам из внутренней полости в «околопланетное» пространство, а оттуда – во внешнюю «Вселенную». Для обратного воздействия сфера была закрыта, чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Его условия за все эти годы были доведены до совершенства.

...Раз за разом Эру сталкивался с одним и тем же незапланированным отклонением. До определенного периода сфера – планета развивалась линейно: возникали моря, суша и горы, зарождалась жизнь, принимала разумные формы.

Первый раз, наблюдая как частицы воплощаются в модель развития планеты и цивилизации, Эру прыгал как ребенок: внутри все замирало от трепета предощущения рождения чего-то уникального. «Доведешь до конца – полушутливо полуутвердительно произнес завлаб – профессор – Нобелевская гарантирована. И похлопал по плечу.

Как же он был взбешен когда из-за одного мелкого «бага» все пошло наперекосяк!! Чертово нелинейное искажение! Разочарование, отчаяние, злость – смешались в палитре противоречивых чувств. Вместо запланированного пути развития отклонения стали рости в геометрической прогрессии: возникали новые народы, животные, деревья, менялись очертания горных хребтов, клокотали лавовые потоки и неведомые силы молниями расчерчивали юную атмосферу экспериментальной планеты. Линейный график эксперимента превратился в самопроизвольно изменяющуюся кривую. Эру плакал, уничтожая результаты неудачного опыта: все пошло не так.

Седые волосы, перехваченные для удобства ремешком, взмокли у висков: Эру в последний раз перепроверял исходники. Больше – возможности не будет. Это пожилой ученый понимал совершенно отчетливо. Сколько проб, удач, разочарований, отчаяния, запоев – и всей собранной в кулак волей – попыток начать все сначала. Но – теперь все. Все данные подсчитаны с идеальной точностью. Новой ошибки – просто быть не может. На это уже нет времени. Его времени. Времени его жизни. Всю ее, без остатка, он посвятил одному делу. Теоретически все было идеально. Нужно – экспериментальное подтверждение. Эру уже ощущал в руке тяжесть медали, врученной председателем Нобелевского комитета. Ему не нужны деньги. Гораздо более важное – подтверждение того, что все было не зря. Вся его жизнь.

...Эру вышел на морозный воздух. Подставил снежинкам лицо. Закурил. Несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожащие руки. Получилось.

... Мерный шум разогревающейся установки. Начинается. Он уже сбился со счета, в какой раз. Но – сейчас все будет иначе. Он обнаружил злосчастный баг, который на определенном этапе начинал вести себя нелинейно и тащил за собой весь миропорядок. Снова объявится он не должен - вероятность искажения была сведена к минимуму. Но если даже так – Эру придумал, как обуздать нежелательный процесс.

... Когда злосчастный баг все-таки проявился, Эру, с помощью специально заранее подготовленных для этого контрагентов изолировал его, «выбросив» сквозь мембранную решетку в окружавший внутреннюю экспериментальную сферу вакуум.

Следующие несколько часов он, приоткрыв рот и забыв о сигаретах, с горящими глазами первооткрывателя наблюдал, как мир приходит к просчитанному им состоянию. Развивалась культура, строились государства и города. Нелинейный процесс периодически давал о себе знать отдаленными последствиями, но с такими следами искажения он справлялся без труда, затаив дыхание следя, как обретает форму замысел всей его жизни. Он уже видел себя, выходящим для получения премии под пристальными взглядами камер и именитых коллег, собравшихся в зале, когда творящееся внутри сферы привлекло его внимания. Клятый баг каким -то образом выбрался обратно! Это было не возможно, противоречило всем законам науки, но это было так... мир менялся, оставляя создавшие его законы и путем проб и ошибок выстраивая новые. В горле предательски запульсировал комок, заложило уши. "Нет, нет..." - хотел выкрикнуть Эру, но голос предательски задрожал и сорвался на хрип. Все.. Все бесполезно... Эру занес кулак, чтобы разнести установку... и опустил его... сел, ссутулившись и сразу постарев на десять лет... полез за сигаретами, сминая непослушными пальцами пачку, попытался прикурить. Рука замерла на полдороги. Он ощутил на себе взгляд. Миллионы взглядов. Неведомые существа бродили по лесам вместе с его созданиями, и над твердью сплетались в танце... кто? ... драконы.... деревья дышали, сливаясь с разумной жизнью и камни, рожденные в кузницах, неси в себе свет еще не рожденных миров...

...Миров? Мысли о премии, которой ему не получить, оставили Эру окончательно. В горле опять собрался ком – но уже не так, как несколько минут назад... он вспомнил – тогда, во второй год на кафедре – он понял как создать чудо. И полюбил всей страстью гения свое прозрение.

...Эру сидел и улыбался. Было не важно узнает ли кто нибудь о том, что ему удалось. На его глазах задуманный им эксперимент стал новорожденным миром, развивающимся сам по себе. Он наконец понял, что уничтожал все эти годы. Понял, чему дал жизнь... До озноба...

... Усталый демиург улыбался. «Творец», - услышал он в голове мелодичный шепот нового мирозданья.
(С) Мое