Я была фрейлиной королевы по имени Бавибкибил, у которой было двое дочерей - Нулихиль, младшая, 17 лет, и Бавиббатан - старшая.Бавибкибил получила воспитание в столице, полностью придерживалась принятых там взглядов. Дочерей она в свое время отдала на воспитание своей тетушке из Верных, в поместье которой они и воспитывались. Но когда девушки выросли, Бавибкибил забрала их в столицу, чтобы вывозить в свет и подобрать им достойных женихов.К Бавиббатан вскоре посватался капитан Золотой стражи Нардуадун, а Нулихиль так и не смогла принять, в силу своего воспитания, обычаев Арминалет, не выдержала законов света и под предлогом болезни тетушки вернулась к ней, в Ромэнну. Бавибкибил попросила у королевы разрешения отправиться за ней и выехала в Ромэнну.Это было предысторией к игре. 

..Для чего я ехала в Ромэнну? С одной стороны, необходимо было вернуть непокорную Нулихиль в столицу, чтобы избежать нежелательных сплетен о том, что моя дочь меня ни во что не ставит и вообще придерживается подозрительных взглядов. Кроме того, ее просто необходимо пристроить ко двору...Но была и другая причина. Я не питала ложных надежд , что смогу быстро найти общий язык с дочерьми, которые меня в целом -то и не знали толком. Да и не считала это необходимым - главное, чтобы им нашлось место, они были пристроены и я могла спокойно находиться при Ее Величестве и дальше. Но несмотря ни на что меня неожиданно больно задело то, что младшая дочь не пожелала оценить всего, что я делала ради ее благополучия.. По приезде в Ромэнну я была встречена тетушкой моей, Бэльхибильнитиль, которая в весьма недвусмысленных выражениях дала мне понять, что Нулихиль останется с ней. Тем не менее я не покинула ее дома и настояла на разговоре с дочерью. В итоге этого разговора дочь обещала подумать. Но в этот момент меня нагнало письмо, в котором сестра моя Сафтанбавибэль уведомляла меня о трагической гибели своего супруга и собственной глубокой скорби. Я сообщила об этом тетушке и Нулихиль, после чего мы все втроем приехали в столицу. Я надеялась, что мне удастся удержать там дочь тем или иным способом. Тетушка по приезде начала было утешать Сафтанбавибэль, когда объявили о том, что королевским указом жители Ромэнны призываются в Столицу. В чем была причина собрания, затруднюсь вспомнить - я была излишне озабочена делами семейными. Но несмотря на все мои усилия, по окончании приема Нулихиль и тетушка вместе вернулись в Ромэнну. Огорченная этим, я стала искать иной способ привлечь Нулихиль в Арменалет. Мудрая сестра моя указала мне на то, что девица скорее приедет, если ей понравится кто -то из молодых людей, живущих в столице. Я поискала и заметила молодого библиотекаря, господина Долгухо. Из провинциалов, он тем не менее, казался очень востребованным при дворе и был постоянно занят делами, к библиотеке имевшими крайне косвенное отношение. Что это за дела, я не знала, однако решила, что кандидатура вполне подходящая. Мы разговорились с ним, мне удалось выяснить, что он собирает некоторе сведения, дополнения к которым он мог бы найти, пообщавшись с жителями Ромэнны. Господин Долгухо просил меня указать ему в Ромэнне тех, с кем ему следовало б побеседовать в первую очередь. Естественно, я указала сперва тетушку свою Бэльхибильнитиль, а затем и свою дочь, намекнув на то, что девушка излишне скромна , но недурно было бы поспособствовать ее появлению в столице, где она в силу своей скромности не пожелала остаться. Господин Долгухо обещал поразмыслить над этим. Спустя некоторое время вышел новый указ Его Величества - о начале строительства грандиохного флота. В указе говорилось, что он будет предназначен для того, чтобы завоевать некие земли на западе. Это показалось нам с сестрой странным, но у меня не было достаточно времени размышлять о таких вещах. Дела семейные по -прежнему привлекали внимание.Госпожа Бэльхибильнитиль была, видимо, столь поражена новостями, что с нею случился удар, и она умерла. Необходимо было выяснить подробности ее завещания, чем я и занялась. Кроме того, жених моей дочери господин Нардуадун всегда отличался дурным характером, и не будь он столь завидной партией, я бы задумалась, стоит ли соглашаться с его предложением.В последнее время он оказался настолько занят службой, что совсем перестал видеться с Бавиббатан. Это беспокоило меня, я говорила об этом с его матерью госпожой Ломи и самой Бавиббатан. Господин Долгухо отыскал меня и сообщил, что он готов выехать в Ромэнну.Более того, он обещал мне, что моя дочь прибудет в Столицу, но просил ответить услугой на услугу. Разумеется, долг вежливости требовал, чтобы я согласилась. Долгухо начал говорить со мною о господине Зигуре. Сей уважаемый всеми господин все ближе становился королю последнее время, но некоторые из придворных не замечали этой тенденции и вели себя несколько неосмотрительно. Долгухо говорил, что господин Зигур искренне сожалеет о недоразумениях. Господин Долгухо, как выяснилось, знал господина Зигура еще во времена пребывания того в Умбаре, и просил меня в разговорах со знакомыми чаще упоминать имя Зигура и отзываться о нем как можно более лестно, а так же приложить некоторые усилия, чтобы подобное лестное мнение передалось как можно большему числу народа. Это было понятно.Что же - господин Зигур обретал при дворе все больший вес - вероятно, приблизиться к нему было полезным шагом. Господин Долгухо так же предложил мне некое средство, которое помогло бы мне убедить в своей правоте даже тех, кто не был бы со мной согласен. Я приняла сей дар и обещала докладывать о результатах господину Долгухо.

Беседа с госпожой Зингиль показала мне, что мое новое занятие весьма многотрудно и длительно. Поэтому я решила, что результата нужно добиваться иначе. Я побеседовала с придворным менестрелем, госпожой Фазрахиль. В беседе я упомянула о музыкальных талантах господина Зигура таким образом, что госпожа Фазрахиль обещала сложить о них песню и исполнить ее на приеме при всех, кто там будет находиться.Я тотчас же написала господину Долгухо. Он был доволен результатом и отбыл в Ромэнну. В Арменалете творились страшные дела - постоянно находили каких -то предателей, кого -то убивали. Меня это не слишком беспокоило до тех пор, пока не был ранен господин Нардуадун. Но это ранение составило угрозу замужеству моей старшей дочери, поэтому я решила осведомиться о его здоровье. Но мало что удалось выяснить, кроме того, что он жив и моя дочь находится с ним. В это время в столице появилась Нулихиль - господин Долгухо сдержал слово. Увидев, что в билиотеке постоянно находится кто -то из Золотой стражи, я предложила дочери отправиться туда, надеясь, что она завяжет еще какие -нибудь знакомства. Не прошло и часа, как , войдя в библиотеку с кем -то из придворных дам, я увидела дочь лежащей без сознания на полу. В ее руке был зажат листок бумаги - но, прочитав его, я не смогла понять смысла написанных там слов, кроме того лишь, что ничего хорошего в них не было. Целительница сообщила, что в письме присутствует некая магия, которая могла поразить любого , кто коснулся бы письма, и в данном случае это оказалась моя дочь. Теперь, если не помочь, она должна была медленно угасать до тех пор, пока не погибла бы. Только теперь я поняла, насколько дорога была мне эта взбалмошная девочка, которой я совершенно была не нужна. Я даже не ожидала от себя такого...Я бросилась за помощью в госпоже Инзиль.. Последнее время она проявила сильный магический дар, я надеялась, что она сможет помочь. 
"Да, я могу помочь," - сказала она. - " Но я оказываю помощь Силой, данной мне господином Зигуром. Чтобы принять ее, ваша дочь должна придерживаться тех же убеждений, что и вы. Дети - это испытание, госпожа Бавибкибил. Это - ваше испытание." - "Что будет, если она не сможет принять мои убеждения?" - спросила я. " Ее воспитание было иным.." - " Если она не примет ваши взгляды, я не смогу излечить ее" - был ответ. - " Хорошо, госпожа Инзиль, я сумею убедить ее." Я вышла от воспитанницы королевы, едва видя дорогу перед собой. Несмотря ни на что, я невольно прониклась уважением к тому, как твердо защищала свою точку зрения моя дочь, и понимала, что разговор нам с ней предстоит крайне трудный... Нулихиль не согласилась со мной. Твердила без конца, что не может доверять тому, кого не знает...забыв обо всем, я просила ее снова и снова принять доверие Зигуру хотя бы как вероятность. " Дочь моя, пойми, ведь только так возможно будет излечить тебя, спасти..." 
Что знает о смерти 17- летняя девочка? Ничего. Нулихиль не желала слушать меня. Тогда господин Долгухо напомнил мне, что я могу убеждать людей против их желания. Нулихиль могла остаться при своих убеждениях - и умереть. Позабыть их - и остаться живой. Я, не задумываясь, выбрала второе... Когда ее глаза глянули на меня с непривычной покорностью, болью и непонятной тревогой сдавило сердце. Но теперь она была со мной, в городе, и была жива и здорова...и больше не хотела уезжать...я заставила себя верить, что все в порядке. Так оно, в общем -то и было... Я снова обеспокоилась отсутствием господина Нардуадуна и Бавиббатан. В выяснениях информации о них прошел почти весь прием у Ее Величества. Я успела лишь посмотреть турнир менестрелей.. Приезжая девушка из Роменны и придворная менестрель пели по очереди. Была исполнена обещанная баллада в честь Зигура - Долгухо, сидевший на противоположной стороне стола от меня, довольно улыбался. Девушка из Роменны ничем не уступала , хотя песни ее были, пожалуй, излишне печальными для дворца. 
Прием шел своим чередом, казалось, все вернулось на круги своя. Нулихиль стояла рядом со мной... И когда зазвучал под сводами зала незнакомый язык, я не сразу очнулась , не сразу осознала, что это значит. И словно в тумане увидела, как летит на пол выбитая кем -то лютня, вскакивают придворные... За песню на запрещенном языке наказание не последовать не могло. По приказу короля стражники двинулись к нарушительнице. И в последнее оставшееся мгновение между ними встала моя дочь.Нулихиль. Я и думать о ней позабыла за всеми этими событиями.Только сейчас вспомнила - в Роменне они с этой девушкой были подругами...Я бросилась к ним. Стражники попытались отодвинуть ее. Свалка, короткая борьба - я рвалась к ним сквозь толпу, но не могла уже успеть...наконец добралась. И увидела, как стражник ошеломленно глядит на свой клинок. Нулихиль лежала на полу - неподвижно. Тонкая шея была открыта, и кровь из раны на горле заливала камень... 
Госпожа Инзиль рядом. Не словами - жестом мольбы протягиваю к ней руки. - ведь ты же можешь!..последними звуками на пороге беспамятства - слова:" Это - не случайность. Это - возмездие. Слуга господина Зигура не может действовать противно его воле..." 
...Она лежала передо мной, моя девочка.Больше не было крови, и юное лицо было отрешенным , спокойным и чистым. Скоро придут за телом,нельзя оставлять здесь долго - покои королевы... 
..Это я убила тебя. Не будь меня, ты вовсе не поехала бы в столицу...Кто мог предполагать такую судьбу? Кто мог предположить письмо с его странной магией? Твои убеждения оказались сильнее. Сильнее моих новых способностей, сильнее угрозы гибели...Сильнее всего. Это я загнала тебя в угол, не оставив ничего, кроме смерти.. 
Может ли желать добра тот, кто за глупое проявление дружеских чувств карает - вот так? может ли такой человек желать добра и процветания Йозайану? Кому мы служим?... 
Сестра моя что -то еще говорила мне - я не слышала, не чувствовала, не понимала. Значит,теперь я знаю, каков господин мой. И служу ему...А что же? моя дочь - мертва. Слово - дано. Что мне терять еще? Что еще есть у меня?Пусть все остается..Даже отступись я - сама себя не прощу. 
Я повернулась к Сафтанбавибэль. " Я приняла решение, сестра. Меня больше не интересует, почему господин Зигур поступает так, а не иначе. Его воля над нами и я готова выполнять ее." 
Оставалось лишь одно дело. Я испросила у ее Величества разрешения поехать в Роменну, куда, как предполагали, отправились господин Нурдуадун и Бавиббатан. Я застала лишь старшую дочь. Известие о гибели Нулихиль уже достигла Роменны , хотя и без подробностей. Известие о том, что господин Нардуадун отныне является мужем Бавиббатан, я приняла без удивления. Сквозь печаль дочери узнавать у нее что -либо было бесполезно, утешать - не для меня. Я с неожиданным спокойствием смотрела, как рвется последняя нить, что у меня еще оставалась.Я лишь взяла с нее слово никогда не возвращаться в столицу и избегать разговоров о господине Зигуре. Теперь, так или иначе, старшая дочь была в безопасности. Нить не за чем было сохранять, да и лгать не хотелось. Я разорвала ее сама, уже уходя:"Тебе нужно знать, Бавиббатан - в гибели твоей сестры виновата не случайность, и не чья -то воля, а я." Дожидаться ее реакции я не стала. 
Отныне жизнь едва ли имела смысл. Хрупкая девочка в корридоре...я вспомнила, что когда -то прочила ее себе в горничные. Мне было все равно. Она, бледнея от смущения или чего -то еще, неловко объясняла мне, что не может принять предложения...я чуть не рассмеялась ей в лицо: неужели это может быть важно?.. 
По возвращении в Арменалет я доложила Ее величеству о том, что смогла узнать. Это было немного, да и новости не слишком опередили события.Господин Нардуадун вернулся, один. Не знаю, за что его хотели арестовать..за минуту до этого он вонзил меч в горло господина Долгухо. Я не удивилась. Не огорчилась и не обрадовалась. Это было неважно...Все было неважно. 
Инзиль сумела вернуть его с порога гибели - кажется для этого она воозвала к Тому, кто был когда -то господином самого Зигура...это тоже было неважно. И то, что Долгухо так же вернул убитого стражей Нардуадуна, и то, что спустя несколько минут оба были мертвы...И армия ,грузившаяся на корабли, и выход Короля...Смысла жизни не было больше, как не было и самой жизни. Пожалуй, погибший Нардуадун сейчас был живее меня...мы все - горстка оставшихся во дворце придворных дам - молча сидели у пустого стола, и молчал менестрель, гасли по одной свечи, и лишь гроза рокотала за окнами. И когда поднялась выше дврорцовых крыш огромная, черно - зеленая стена воды, я тоже не удивилась. Она неслась на нас в невероятном, невозможном молчании - и молчания этого не нарушили испуганные крики дам рядом со мной. Они боялись. Они хотели жить. А я - увидела выход. Незачем ходить по земле тому, кто давно уже мертв. А под водой я едва ли смогу снова загнать кого -то туда, откуда нет выхода. 
В последнее мгновение до того, как вылетели витражные стекла, я взглянула навстречу надвигавшейся волне - и улыбнулась.