Потом уже, с утра пораньше,я попыталась разобраться в том, что произошло, и не смогла.Как мне пришло в голову пытаться перевязать кого -то, когда во мне торчал ножик - этого я не могла понять. Сознательным самопожертвованием тут и не пахло. По хорошему, я должна была там же и шлепнуться в обморок -
ведь раньше никто в меня ничего ни разу не втыкал. Однако же не шлепнулась. И даже боли не чувствовала...это -то как? Или Тхурингветиль так быстро смогла помочь? Они с Ортхэннэром говорили, что я могу их позвать мысленно, если что...но я ведь никого не звала...
Спихнуть что ли, это все на то, что одна мысль была в голове - доказать, что я могу помогать раненым, что мне не так -то просто в этом помешать? Но все равно...странно как -то....
Почему -то тогда я знала - зашить рану того, второго, эльда  для меня важнее, чем клинок в спине. Как ни абсурдно. Как ни глупо звучит. Мысль о клинке шла задним планом - ну клинок и клинок..надо дошить...Почему так?! ..
Несколько дней я, как потерянная, бродила по свеже отмытым палатам исцеления, не зная, куда себя деть. Все валилось из рук, невольно трясло от ожидания - вот сейчас придут, скажут, что не справилась...что отстранить от обязанностей...или доучиваться отправить...
хотя последнее вряд ли, конечно, обычно здесь предпочитают, чтобы такие вещи человек соображал самостоятельно..так я и сообразила..
Из унылого этого состояния меня вывел гном. Он вошел в комнату, весело тыкая в повязку на руке: - "Что, повязку -то, поди , уже снимать можно?"
Я вздрогнула, отстраненно удивилась - у меня , никчемной, еще что -то спрашивают?! А потом сообразила - и, размотав повязку, мельком глянула рану-порез почти затянулся.
 - " Да, конечно, можно снять!" - гном довольно крякнул: - " Эх, хорошая у вас медицина. Хоть и не для народа Казад, а мы бы вас пораспрашивали, знанием пообменялись бы...."
Он еще говорил что -то, а я почти уже не слышала - значит, все -таки, хоть кому -то я помогла? Хоть кто -то меня за лекаря посчитал? Где -то внутри слабо затрепыхалась искорка надежды...
Гному стоило сказать спасибо, и огромное. Только благодаря его  явлению я сумела немного успокоиться. А на следующий день набралась смелости, собрала сумку - и двинулась к Ортхэннэру. Пусть уж сам мне скажет, что я больше не лекарь, если что...а до этого я своих обязанностей забывать не должна.

Первый Ученик снова поймался в корридоре. Я подошла, стараясь говорить спокойно: - " Тот эльда...что ударил меня...он где?"
Пристальный взгляд в ответ: - " Сидит..."
 - " Мне нужно проверить, как его рана. Я могу пойти к нему?"
Еще один взгляд: - " Хорошо. Только уж кинжал на сей раз с собой не бери, а?"
Я невольно улыбнулась: - " Нет..что ты...Может мне стоит пойти с кем -то из воинов?"
 - "Нет." - он умеет говорить это слово очень хорошо, я уже знаю. - " Ты должна  сама."
Он уже разворачивается уйти, я едва успеваю доспросить: - " Эй! А у кого ключи -то?"..
Долгая дорога вниз, в подвальные корридоры крепости. Я пару раз прежде была тут, но желанием зайти лишний раз не горела. Пришлось, однако....Лязгнул, открывая дверь, тяжелый замок..
Нолдо сидит у стены, прикованный за руки. Сейчас он ничего не может мне сделать, но я вдруг чувствую, что боюсь его . Просто ужас как боюсь....
Насмешливая улыбка под ледяным взглядом знакомых уже глаз:" Надо же! Никак, вылечилась!"
 - " У тебя промокла повязка...мне надо сменить ее..."
 - " Уйди."
Ну вот, опять. И что тут скажешь, ну что? активно призываю фантазию:
 - " Ты не хочешь жить?"
  - " Хочу!" - очень подозрительный взгляд в ответ.
  - " Но если ты не будешь давать остановить тебе кровь, ты умрешь..."
   - " уйди."
Еще несколько минут подобного приперательства.А потом дверь распахивается - на пороге возникает тот самый командир, что привез пленника. - " Что здесь происходит?"
Стискиваю зубы. Ну почему, почему все надо испортить?! может быть, я бы договорилась....
 Разглядываю вошедшего. У него и сейчас несколько прядей свисает на лоб - видно, все время выбиваются. Лицо - жесткое, как острый нож, с резкими складками, обветренными скулами и внимательными, чуть прищуренными глазами.
Частичная какая -то броня, потертый, обшарпанный черный плащ...Непонятные черточки усталости в уголках глаз...Сколько ему лет? Чуть меньше пол -сотни? Нет, наверное, все же, лет сорок...Но спорить с ним почему -то не хочется.
-Мне нужно перевязать рану. - выговариваю коротко, ожидая реакции.
К человеку сзади подходит кто -то из его воинов: - " Эрг, отряд.."
и я с удивлением слышу приказ , отданный ему: - " Последи здесь! Отвечаешь жизнью! Моей!"
Воин покорно шагает в камеру, я кидаюсь к нахалу, начавшему с порога распоряжаться: - " Мне не требуется помощь!!!Вы все испортите!!" - но Эрг только качает головой: - " Я сказал", - и уходит по корридору...
Его человек встал в камере, подпирая головой потолок и пристально за нами следя. Я начала было уговаривать его подождать за дверью, но нарушить приказ  заставить было невозможно. Нолдо от его присутствия замкнулся еще больше,
вообще перестав отвечать мне. В довершение всего явился Болдог и объявил, что пленника надо вести к Тано.
Повязка все еще была не наложена, ничего я не добилась. А с таким пятном на плече его к Тано пускать...позорище...
Неожиданно обозлев, рявкаю на обоих воинов: - " Раз уж вы, такие...(" Лбы" - весело подсказывает человек)..сюда приперлись, так хоть держите!" Нодо издает сдавленное шипение, явно не понимая, отчего я не приказала им сделать этого раньше.
В итоге к Тано он уходит уже перевязанным.
Идя по корридору, я в очередной раз пытаюсь понять, справилась с работой или нет. Нолдо, конечно, перевязан - только ведь мне нужно было самой уговорить его...
Навстречу мне идет воин. Несет на руках, как показалось, ребенка.Юную  девочку чуть младше меня..
Он идет из внутренних покоев, и на мгновение мне думается, что это кто -то из учеников. Кидаюсь к ним: - " Я могу чем -нибудь помочь?"
Рука машинально касается шеи девочки, ища пульс. И я вдруг понимаю, что его нет...
Мир провалился, перевернувшись несколько раз. Уже совсем другими глазами вижу перед собой мертвую эльдэ и воина, хмуро выговаривающего в ответ: - " Уже нет. Здесь высокие персоны решали высокие дела..."
Голос срывается: - " Кто ее?..."
 - "Гортхауэр."
Воин уходит, унося тело - красивая головка девушки болтается, откинувшись, на тонкой шее. а я стою пореди корридора, все еще ощущая пальцами смерть и слушая это, звучащее в ушах: - " Горт -ха -у -эр..."
Уныло опустив голову, я пошла к себе. А перед глазами все еще стояло тонкое лицо эльдэ...
Ортхэннэр появляется в целительских полатах уже вечером. Заходит и просто садится на стул, закрывая глаза....подбираюсь поближе: - " Ортхэннэр...та девушка - была воином?"..
Он, не открывая глаз, кивает.
 - " Как так получилось?.."
 - " Она ударила меня по лицу, я оттолкнул - и не рассчитал силы.."
Я не знаю, что говорить. Что тут можно сказать. Все -таки плохой из меня целитель..
 - " Винишь себя?"
Молчание.Ну как же помочь тебе..
 - " Она ведь сама пришла сюда...Это был ее выбор.."
Ортхэннэр вздыхает. Да я и сама понимаю - такое не вылечить вот так, с одного разу, словами. Может разве что Тано сумел бы....
Несколько дней проходят незаметно. Запоминается лишь один случай - когда ко мне в гости зашли Болдог и гном. И гном одним махом выглушил пол -бутылки моего лучшего наркозного средства. Заглотнул, с удовольствием провел ладонью по губам и выдал:"Приторная малость!"
И не больно -то удивился, когда я поглядела на него круглыми глазами и в шоке объяснила: - " Ты ж сейчас на двадцать человек дурману выхлебал! Ты ж давно отрубиться должен..."
Казад - народ уж точно крепкий. Болдоги, впрочем, от них недалеко отстали.

  Клинок той девушки, что погибла, каким -то образом не попал в оружейную. Видно воины забыли в суете..Я все собиралась отнести его Болдогу, да отдать - но забегалась. Он так и остался у меня в палатах исцеления. Спрятанный под матрасом...
Чуть позже стало известно, что моему нервному пациенту дали разрешение свободно перемещаться по крепости. Звали его, кажется, Элогер. Куда уж он там ходил - не ведаю, но я с того известия перемещалась по корридорам, пока помнила,по стеночке. Все -таки страх перед ним крепко осел где -то в глубине души.
   Вечернее солнце еще кое -как золотило, закатываясь, верхние башни. Я шла по двору крепости к нашей травнице за снадобьями, когда ко мне подбежал кто -то из стражников:" Эй, целительница! У вас тут раненые под воротами валяются..."
Выбегаю за ворота - кто -то их уже распахнул. И действительно, вижу -у ворот на земле, сцепившись , лежат двое.
Причем сцепившись так, что пальцы едва справляются, разжимая их руки. Эрг Ноор и эльда, показавшийся совсем молодым, хоть я и не умела определять их возраст.Оба - без сознания...
Что там с командиром разведки - этого я не успеваю понять. Рядом оказывается Тхурингветиль и начинает заниматься им. Решив, что здесь уж точно без меня обойдутся, разбираюсь с его противником..
Резаная рана на руке и на шее. Второе - куда хуже...
Носилки кто -то уже принес. Возможности остановить кровь по -умному нет - я ведь ничего не взяла с собой. Поэтому просто прижимаю разрезанные сосуды к сонному бугорку - чтобы хоть до покоев донести. Так и иду наверх рядом с носилками - не снимая руки с его шеи...
Эльфа складывают на лежанку, а я кидаюсь накладывать на шею давящую повязку. Это сейчас -самое главное...надо еще обезболивающее дать...руки слегка трясутся, но в целом я надеюсь успеть - перевязывать вроде всегда получалось быстро...
Высокая тень от порога ложится на рану и руки. Оглядываюсь - и холодею от страха, теряя способность двигаться: на пороге стоит Элогер. Спина тут же вспоминает боль, плывет перед глазами комната..а он кидается вперед. И, не замечая меня, склоняется над раненым: - " Брат!!"
Впрочем нет, меня он заметил. Это я осознаю, когда он вдруг оборачивается и зло бросает такое знакомое: - " Уйди, темная!"
От страха трясутся губы. мне хочется ответить ему что -нибудь обидное, но вместо этого получается: - " Руку ему держи! За жгутом схожу.."
Светлые глаза изумленно распахиваются. Но кровь, бьющая из руки брата, оказывается весомым аргументом - длинные пальцы сжимаются на плече..
Накладываю жгут, почти уверенная - закончу - и в моей спине снова окажется нечто острое и там явно не нужное.Страх остается, но к нему прибавляется еще и злость. Обезболивающее дано, дано и красное вино, что восстанавливает потерянную кровь...эльда слегка розовеет, пробуя что -то сказать брату. Я дошиваю рану и перевязываю , радостно думая - вот, кажется, теперь уже получше...и тут Элогер в числе прочих слов, обращенных
к брату , выдает:" Сестра погибла." Свеже порозовевший раненый благополучно оседает на простыни с тихим стоном. Злость вдруг оказывается сильнее всего - это ж надо, опять мне эта скотина работу портит! И как только собственного брата не жалко!Невольно рявкую прямо в лицо чуть растерявшемуся эльда: - " Дурак!!"
Элогер, наконец, опоминается.Светлые глаза стремительно леденеют, и заодно леденеет у меня внутри  - но тут в комнате появляется девушка. Целительница из синдар.
  О синдар, кстати, надо сказать отдельно - мне было не до них, но тем не менее. Их было то ли трое, то ли четверо - появились днями двумя раньше, то ли с посольством пришли, то ли что...не мое дело, мне пришлось близко столкнуться лишь с одним из них - высоким воином с пепельными волосами, раненым в голень. Рана была пустяковой, но мешала ходить даже лечёная - синда этот уже второй день обретался в палатах исцеления на одной из лежанок.Остальных вроде никто
не держал - ходили себе как хотели по крепости. Девушку - целительницу ихнюю я видела единожды - и до сих пор не могла опомнится. Просто таких огромных, переливающихся искорками глаз, таких шелковых черных волос и легко -гибкой фигуры не могло быть. Следя за быстрыми движениями завернутого в черно -алые шелковые одежки стана, я могла лишь ошеломленно выдохнуть: "Какая красивая...."
..Эльфийка опустилась на колени подле раненого , заглядывая в лицо. Элогер поднял голову, явно собрался в очередной раз предложить мне уйти. Я не стала дожидаться - вышла сама, оставив им на столе флягу с водой. Все равно все, что нужно, уже сделано...
Не знаю, что там еще делала чужая целительница, но сильно состояние раненого не изменилось. Во всяком случае, вечером мне пришлось просить ужин в палаты исцеления на троих..
Элогир к вечеру оттуда, слава Тьме, убрался. Синда ел, новенькому пока можно было с его шеей только пить молоко - что он и делал(и то не сразу, по синдарскому примеру). А я, мотая новые бинты за столом, думала .
Гном давно выздоровел. Неплохо себя чувствовал и склочный нолдо Элогир. Двое новых раненых занимали свои лежанки. Эрг -Ноора, кажется, вылечили майар - во всяком случае, как мне помстилось, я слышала знакомый резкий голос в корридоре.
Со всеми все, кажется, было в порядке. И только о судьбе одного раненого я не знала до сих пор. Того, самого тяжелого.
Надо будет спросить, думала я, засыпая прямо за столом на привычном медвежонке. Вот завтра с утра обязательно пойду - и спрошу...
   Розоватые утренние лучи косо лежат на полу галлереи.Гортхауэр неизменно ловился здесь - и на сей раз поймался без разговоров. Вот только вид у него был какой -то...замученный. То ли синяки под глазами, то ли  глаза запали, то ли просто выражение такое...
Все -таки я решилась спросить. И получила ответ: - " Он у Тхурингветиль. Хочешь, пойди, пообщайся.."
Мои раненые еще спят. Я грею кан заново, наливаю в большую чашку горячую воду, заваривая малиновый чай. От запаха спящий брат Элогера начинает во сне заинтересованно двигать носом - я заключаю, что эльдар против малины ничего не имеют.И, держа чашку в ладонях, иду к Тхурингветиль.
Резная дверь потемневшего дерева тихонько проскрипела под руками. Я постучалась и, не получив возражений, осторожно скользнула внутрь. Здесь все было так же, как и в тот раз - высокие подсвечники, оплывающие свечи и отсветы, беззвучно танцующие на стенах.Тонкий силуэт Тхурингветиль, опершейся на край стола, лиловые и алые камни переливаются в диадеме.Темно - огненная волна рыжих волос...и эльда - напротив.
ПОздоровавшись с майа, я обернулась наконец к бывшему своему пациенту - и не узнала его.
Я видела это лицо всего раз, и то мельком. Мокрое от испарины, бледное , с расширенными, черными от боли глазами под длинными ресницами.Какое -то удивленное...
Сейчас эльда был другим. Совсем. Начиная с того, что , стоя, он оказался головы на две выше меня. Отстиранный синий плащ,черные пряди знакомо рассыпаны по плечам, а вот глаза не черные, нет - темно -серые, скорее..
Да и лицо больше не было удивленным.Скорее, взрослым и спокойным. Очень.
Будь ты человеком, я бы дала тебе лет тридцать, наверное.. - подумала я. - Или тридцать пять...
Неожиданно теряюсь - а о чем  ним, таким, говорить -то? И так видно, что ни в какой помощи он больше не нуждается..С трудом выдавливаю:
 - Здравствуй...как ты сейчас?
 Серые глаза неожиданно теплеют:
 - Хорошо. А ты? Вылечилась?
  - Да.. - вспоминаю о чашке, протягиваю, поднимая обоими руками, - вот...возьми..
  -Как тебя зовут?
  - Эйри...
  - Эркассэ. - легкий наклон головы, полуулыбка углом рта - и широкие ладони осторожно перенимают у меня чашку. - Спасибо.
Вслушиваясь в имя, я несколько мгновений молча гляжу на него. Потом понимаю, что не знаю, что сказать дальше - и теряюсь. Наверно, я помешала разговору, надо уйти...но уходить отчего -то не хочется.
Оборачиваюсь к Тхурингветиль в поисках руководства и помощи, уже ставшей привычной. И вдруг осознаю, что  больше не боюсь ее. В довершение всего, майа улыбается мне:
 - " Поговори с ним, Эйри. Расскажи, как вы живете. А то я уже устала объяснять..."
Тхурингветиль выходит, легонько шурша платьем.
Я провожаю ее взглядом  -и, оборачиваясь к эльфу, невольно тихо смеюсь, так как все еще не знаю, что говорить. Но глаза теплые - бояться не хочется. А вот у тебя и спрошу...
  - Ну и что мне надо тебе рассказывать? - усаживаюсь на стул неподалеку.Эркассэ садится тоже, склоняя голову чуть набок, легкое пожатие плеч:
 - Я хотел извиниться. За Элогера и за то, что он сделал.
 - Не надо. Нас ведь готовили к тому, что раненый может не хотеть принимать помощь..А он, видно, слишком много зла от нас видел..
 - Мы все видели от вас много зла.
Ну вот. И как тут поговоришь? Осторожно спрашиваю, невольно вспомнив:
 - А та девушка...которая погибла...она была воином?
 -Нет, скорее..хотя она владела мечом..
 - Ты знаешь, когда тут думали, куда мне пойти работать, меня не стали делать отрядным лекарем, потому что это слишком большой риск. Обидно, конечно - я ведь хотела..но они правы -
женщине на войне не место..
 - Она шла с посольством.
 - Тогда к чему меч? Я понимаю, вы воины, вам он , мало ли что, пригодится..но к чему давать оружие девочке, когда заранее ясно, что всякий противник окажется сильнее ее?
 - Ну может хоть как -то помог бы.. - взгляд серых глаз вдруг становится пристальным и в то же время чуть более непроницаемым - из- под полуопущенных ресниц:
 -Мне вот тут браслет вернули мой. - Эркассэ откидывает рукав рубашки , показывая украшение. Это сложно назвать именно украшением - тяжелый литой браслет из железа с синими камнями более кажется мне каким -то знаком. Слишком тяжелый на изящном запястье сильной, привычной к мечу руки.
Эльф продолжает:
 - Говорят, он как -то плохо действует на вас, темных..мне показалось, что Тхурингветиль стало не слишком хорошо, когда она коснулась его.
Говорят, из -за него произошла какая -то неприятность. Ты не знаешь, какая?
-Пожимаю плечами: - Нет..при мне ничего не было.. - честная попытка вспомнить вытаскивает затравленный взгляд Гортхауэра - вот разве что Ортхэннэр был какой -то пришибленный..только я подумала, это из -за того убийства..
Неожиданно пришедшая мысль заставляет наклониться, разглядывая браслет: - Позволь, я сама гляну..
 Но Эркассэ вдруг убирает руку: - Нет.
 -  Но почему? Я не буду одевать, только коснусь..
 - Тхурингветиль тоже коснулась. Она майа, ты - всего лишь человек... - по глазам вдруг понимаю - его не переубедить.Ну и ладно...ну и сиди со своей железкой...
 Он вдруг говорит тихо, мне приходится прислушаться :
 - Не могу понять...как такие как ты, как тот командир из отряда могут служить здесь? В Твердыне Тьмы?..
В глубине серых глаз мерцают знакомые мне искорки. Я вдруг вижу только их, только их танец..
 - Какие такие? Нас тут много таких..и мы не служим, мы просто живем здесь, это наш дом! Ну или место, где трудишься вместе с друзьями - это для тех, у кого семья... - я вдруг забываю думать, что говорить, и говорю просто - как чувствую:
 - А я выросла здесь..Меня нашли в какой -то деревне, где все жители погибли - а кто деревню разрушил, не знаю..И я здесь ни от кого зла не видела, это мой дом, и я буду работать, чтобы послужить ему, этому дому, добром..
Как и все остальные. А тот командир - он просто дом защищает..Разве это странно?Ты говорил сейчас так, как будто Твердыня Тьмы - это все равно что Твердыня зла. А Тьма - не зло!
Вон вы, светлые такие - можно подумать, никогда ничего дурного отроду не делали?
 Эркассэ чуть наклоняет голову,это выходит очень упрямо:
 - Мы считаем, что смерть, утрата близких, горе, несчатья, злые дела и злые мысли - особенно последнее - есть Искажение . А Искажение идет от Мелькора...
Ах ты! Опять им Мелькор во всем виноват! Нашли крайнего, умники...Судорожно подбираю подходящий пример для доказательства  неправоты собеседника..Ага!
  - Хорошо! А вот разве у вас там, в вашей Беспечальной Земле, не бывает, чтобы кто -то полюбил кого -то, а ему не ответили тем же? Это несчастье? И тоже Мелькор виноват?
Неожиданная улыбка:
 - У нас даже есть песня, где воин жалуется, что девушка его не любит и говорит, что это ее Мелькор заставил..
 - Ага! а можно заставить любить не того, а другого? Вот прям сам пришел и заставил, да? И в этом и есть Искажение? Или в том, что девушка двоих одновременно любить не может? А?
Я стою на твердой почве, я готова спорить до упора, я вообще -то люблю спорить, если умно получается..Но Эркассэ вдруг закидывает голову назад и хохочет. Лицо его мгновенно делается удивительно открытым и совсем мальчишеским..
И таким заразительным выходит этот смех, что я невольно начинаю смеяться вместе с ним.На секунду он открывает глаза, смотрит на меня - и снова смеется еще веселее..
  Эту сцену и застала Тхурингветиль, внезапно появившаяся на пороге. Поморгав глазами, вошла, уважительно покачала головой:
 -  Я смотрю, вы тут хорошо разговариваете..
 мне настолько светло и хорошо сейчас, что я радостно кидаюсь ей навстречу:
 - Послушай! Они считают, что если молодой человек..
 - Эльф! - сквозь смех поправляет Эркассэ,
Отмахиваюсь:
 -..ну эльф любит девушку, а она его -нет, то это Искажение, и в этом виноват Мелькор!
Тхурингветиль пытается выдать серьезное: - А у них во всем Мелькор виноват.. -но серьезно не получается, она тоже начинает смеяться вместе с нами. Сейчас она тоже совсем другая, я вдруг понимаю, что, наверное, зря раньше считала ее такой уж замкнутой - просто не было повода посмеяться вместе...
На пороге появляется Гортхауэр - сообразив, что сейчас пойдут разговоры не для моих ушей, я выскальзываю за дверь. В лицо через решетку окна бьет ослепительный луч солнца. Я подставляю ему навстречу лицо и, закружившись по корридору, смеюсь. Как же хорошо..
  Уже потом, возвращаясь в палаты исцеления, соображаю - а ведь я, кажется, все же подняла ему настроение...во всяком случае, рожа прежде поунылее была...
  Этим вечером, убираясь в палатах, я  пою. Удивительно хорошо на душе - как еще никогда не было...Мои раненые следят за мной слегка круглыми глазами - ну и отлично. Во всяком случае уже хоть не дуются на весь мир...
Надо было дать лекарство брату Элогера. Взяв снадобье, подсела на край его лежанки - эльф, ощутив внимание к себе, тут же забился в угол, готовясь к обороне. Но я, спасибо Эркассэ, уже знала, то делать..
 - Меня Эйри зовут, а тебя?
 - Ну...Лаир.. - взгляд изподлобья, серо -зеленые глаза мрачны, но как -то по -детски. Не знаю, сколько уж им там всем лет, но этот эльф явно младше, и намного..
 - Надо лекарство съесть.
 - Не буду! Знаю я вас всех! Отрава какая -нибудь..
 Невольно смеюсь, слишком уж хорошее настроение:
 - Вот я тебя лечила, а теперь травить буду! Делать мне больше нечего, да?  - гляжу на него серьезнее и - как можно мягче. - Ну хочешь, сама сначала съем?
 В ответ - совсем уж мрачный взгляд: -  А съешь..
 Честно заглатываю того же снадобья под пристальным взглядом Лаира. Потом протягиваю ему.И , к моему великому удивлению и радости, эльф пьет. Пьет сам...
Потом он задал мне вопрос:
 - Скажи...а ты вот так вот...всех лечишь?
 -Ну да..кого принесут, того и лечу...
 - И...орков?
 - Нет. - честно отвечаю - орков еще не приходилось. Но знаешь, если бы пришлось...лечила бы все равно, наверное.
 - Ну знаешь! Это ж орки! У нас раненых орков обычно добивают!
Вот ведь...знаешь ли ты сам, о чем говоришь, мальчик?
 - Так. И много ты в своей жизни таких раненых орков добил? - вопрос выходит довольно мрачным. А лицо Лаира вдруг становится совсем детским:
 - Честно? Ни одного...я даже убить не сумел...когда понадобилось.. - он вдруг делается очень несчастным.
Мне  обжигает пониманием. Совсем еще мальчик - пытается держаться, а самому тоскливо и одиноко..Я вспомнила, что у него умерла сестра. Заменить не заменю, но просто побыть рядом...
Осторожно накрыла его ладонь своей: - Ты так хочешь убивать? Может быть, это просто не твое? Может быть, оно и лучше, что
ты не можешь вот просто так взять - и убить?..
..Когда мы заканчивали разговор, в его глазах больше не было настороженности. И спал он спокойнее - а я сидела над ним и думала - вот в этом, наверное, и есть высший долг лекаря - без магии, без воздействия на фэа, просто словами и пониманием лечить того,
кому плохо..Так, чтобы стало лучше. Только вот я пока очень мало умею...А когда -нибудь научусь. Даже с такими, как Элогер...