Характеристика Практически постоянно в облике эльфа. Странник, лекарь, сильно развитое интуитивное восприятие, логика, и коммуникация (влияние на мысли других) В облик дракона может перекидываться в крайнем случае, число возможностей ограничено 1-2 (лучше двумя)))
Характер Внешне уравновешенный, логический. Внутри – импульсивный, способный на резкие поступки, но старающийся это подавлять. Чувство собственного достоинства, надменность, доброта, ответственность, сильный, но не «надрывный» комплекс вины. У него специфческое восприятие происходящего: он видит его в процессе, как динамику, развитие, и это помогает ему несколько опосредованно воспринимать события, которые по факту ему не нравятся. Нельзя сказать, что он относится ко многому спокойно – например, гибель эллери для него тяжелое потрясение, а убийство возлюбленной - личная драма, но наивысшую ценность для дракона имеет непрерывно разворачивающаяся спираль времени, развитие мира, и покуда это происходит, ему удается воспринимать все события через призму общемировых процессов. В характере и поведении сочетаются признаки дракона и эллери, причем со стороны это может выглядеть по разному: то дракон «просвечивает» через умение воспринимать ситуацию чуть отстраненно, одновременно пытаясь исследовать ее суть, которое просвечивает в интонациях, манерах; то – обычно в моменты сильного внутреннего напряжения – порывистость, открытость, - как более близкое эллери. В принципе – одиночка. При контактах со своими – раскрывается. Хороший переговорщик, стремится уладить мирным путем, в случае опасности для себя вступает в оборону крайне неохотно. Внешность Хрупкий, черные волосы... плюс – немного вальяжный.
Предистория:
"В ночь последней луны...
...они были закованы в сталь и черненое серебро, аспидными были крылья их.(о драконах воздуха)
...«Под моим крылом- тот мир, которого не станет - Истает дымкой осеннего рассвета» (от Элдхэнна)
Под солнцем его чешуя казалась почти черной. Странно, ночью она всегда была серебрянной в лучах луны..."
(С) Элхэ Ниеннах
...позже люди назовут его Анколагоном Черным.
«Была долина – Лаан Гэлломе и горы вокруг – и небо, которое открывалось мне». Маленький дракон нередко приходил к эллери, они звали его Элдхэнн, ему нравилось быть среди них, и еще – была девочка, которой он позволял гладить себя за ушами. И было небо – второй его дом, в котором он учился летать, совершенствуясь, постигая, понемногу взрослея.
Когда мир стал иным – он чувствовал это в потоках силы, стремящейся с запада, он рванулся навстречу ей – уже чувствуя гибельное, но не зная, что это, пытаясь понять – и может быть, остановить. Армия Валинора спускалась в Эндоре... Молодого дракона отшвырнуло в сторону – ему хватило ума не лезть в самую гущу. Выровняв полет он сделал круг, осматривая флаг, ища место, где ряды не настолько плотны. Он знал, что Тано Мелькор или его первый ученик не могли не почувствовать их приход, и решил сделать то, от чего было бы больше всего пользы. Затаившись в облачности, он выждал момент, и резко спикировав, вырвал одного из майар из рядов, одним движением сломал ему шею и бросил тело вниз. Сознание – феа, которое за миг до этого билось рядом с ним, погасло. Он задохнулся от накатившего ужаса - звери, которых он убивал для еды, умирали, но этого чудовищно болезненного – не было. Лишь миг он позволил ужасу от содеянного захватить себя. Взмах крыльев, поворот – и тело автоматически уходит от нацеленного удара. Спикировать резко вниз – и на максимальном ускорении выйдя из мертвой петли, ударив снизу, вырвать еще одного из сияющего воинства... Еще, и еще – существа в сияющих доспехах отмахивались от него – по возвращении всех ждало продолжение вечного бессмертия, но тварь Моргота заслуживала смерти. Крыло, до предела напряженное от пируетов, чуть дрогнуло – и клинок достал своей цели, подрубив сухожилье. Ему еще хватило сил подняться на вираж, но довести до конца атаку он не смог, просто направил полет в ряды, и схватив пастью, очередного воина, почувствовал прожигающую все тело вспышку. Замедляя здоровым крылом падение, он нырнул в восходящий поток – и еще видел, как воинство спустилось в долину. До последнего момента он был в сознании, пока, проламываясь через густые ветви, не упал посреди чащобы. Он не умер – просто тело вошло в состояние анабиоза, потихоньку, капля за каплей, восстанавливая себя. Удар сердца – в несколько часов, вздох – раз в несколько суток. Воздушный поток отнес его достаточно далеко, сломанные ветви прикрыли тело, в котором почти не чувствовалось жизни, - и стая Ороме не нашла его.
Десятилетие сменяли года... Век дракона долог, и силы почти бесконечны, но чтобы исцелить плоть, нужно было время, много времени... Истлели древесные ветви, обсдианово-черную чешую покрыли мшистые разводы, а по весне на одеяле из прелых листьев появлялись цветы – самые ранние, зеленью полянки и пестрыми капельками лепестков призывая вслед за собой первые прогалины. Под ним было тепло, и чуть чаще, внутренняя дрож проходила по изгибам холма. И случилось, что на поляну вышли эльфы – синдар, - их небольшой группы, отбившейся во время перехода в Благословенные земли, и после скитаний, осевшие в лесах неподолеку. В удивлении остановились они: под древней, в два обхвата сосной, мерно колебался, то поднимаясь, то опадая, живой полог, проросший мелкими цветами и остролистной, нежно – зеленой невысокой травой. Одна элде – тонкая и беззащитная, если б не блестящие веселые глаза, с пляшущими в глубине искорками – подбежала, и покрепче ухватившись за траву у подножья – то ли холма – то ли.. - поди его разбери – дернула. Слежавшийся пласт тяжело, но поддался – она потянула сильнее...З а годы он пророс, сплелся корнями с землей... Когда эльфы, дружно собравшись, рванули сильнее – жалко было портить такую красоту, но они чувствовали – за ней что то таится – связи, удерживающие дракона во сне, лопнули... Травяное оделяло поддалось, открывая синда обнаженную фигуру элда, свернувшегося на сырой земле...Феа удержалось, но роа, излечившееся от ударов майрских клинков, на яву телом дракона уже не было.
Просыпаясь, как от тяжелого сна, он медленно потянулся, сбрасывая остатки видений и оглядывая стоящих перед собой детей... Подумалось – как же хотелось проснуться и понять что сияние, небо, сталь и черная земля – все было только кошмаром, а эллери – вот они, а его, наверно, просто сморила усталость. Мгновенно – осознанием. Не может. Дракона. Сморить усталость. И – читая по глазам: стоящие перед ним – эльфы. Не эллери. Взгляд скользнул ниже. Его тело... Не дракон. И это все – правда. Он зажмурил глаза. Потягивание прервалось не оконченным движением, он вздохнул, открыл их, уже иначе оглядывая поляну, встал, подумав, что не мешало бы прикрыться – хотя раньше нагота для него была естественной. Но – он не был юным драконом. Поэтому и вести себя подобало соответствующе. Тело, проведшее без движения – кстати, - сколько? поначалу слушалось с трудом. Это еще предстояло узнать, как и многое. А главное – остался ли кто нибудь жив. Но это – позже. «Они живы, пока есть память». Еще вздох. Все. Сейчас время для другого. Он сделал несколько осторожных шагов и жестом попросил у ближайшего эльфа плащ.
Небольшие племя? Род? Осколок народа нандор? - он еще не знал, какое название подобрать, жило обособленно, на границе леса, вокруг небольшого голубого озера, в котором отражались ветви деревьев и рубленные коньки деревянных домов. Его подобрали и помогли влиться в новый, не известный ему, мир. Поначалу принимали с осторожностью, да и сам он дичился, чувствуя, - обонянием улавливая различие в запахе кожи, волос – разделявшее – на я и они. Необычность появления сыграла на пользу – и на все вопросы о себе он говорил - «не знаю»; подозрений это не вызывало.
«Ветви раздвинулись, и между зелеными побегами показалось лицо». Девушка с любопытством лисенка разглядывала незнакомца. Она – стала мостиком, который соединил прошлое и будущее, и он пошел по нему. Дочь главного в местной иерархии помогала ему стать свом. Неуклюжий на земле – он на первых порах и дома срубить не умел. Жил под одним кровом. Слушал травы. Слушал мыслящее. Анализировал и соединял. Разум не давал сбоев, а то, что для него было еще одним чувством – эльфам, самим одаренным глубоким восприятием, казалось чудом. Он был иным – но сумел стать своим. И звенящий, золотой дом смотрелся в гладь лесного пруда: звенел смехом колокольчик – голосок и бились о деревянные сходни лазурные струи. Она вошла – не женой, не подругой... просто – была рядом – а как же иначе – десятки лет. Постоянной улыбкой, ласковым прикосновением. Все время – такой, все время рядом. И непривычное тело, которое дракон считал оболочкой, становилось им – эльфом.
Стук копыт потревожил рассвет – зовом дороги, огнем волос, искрами взгляда. Два всадника - эльфа ворвались в жизнь и закружило эльде непокоем, раздувались предощущением пути тонкие ноздри, нервным страстным изгибом взлетали в танце руки. Трепетом свечи – стремление к стене огня. Мерно ударяли ладонь о ладонь красивые руки, смеялись стальные глаза. Эльфы смотрели как танцует она – и звать не надо было, чтоб пошла за ними... Душной гарью поднималось в груди, не давая дышать, разрывая тело... Нет... Но застит глаза и рвется, разрывая боль и оковы плоти – в забытой по приказу драконьей оболочке вскрывшаяся криком суть. Пламя рвется, и мгновенно чернеет золотое дерево. По кругу, огненным росчерком. Эльфы успели уклониться, она – нет. Он смотрел в ее лицо и замершие искорки в глазах, и суть, вышедшая наружу, опадала,внутрь эльфийского обличья, как жар прячется под слоем серого пепла. Сколько бы веков не прошло –лицо такое же юное, и искорки в глазах. Он так и не смог, по обычаю детей, закрыть их. Просто опустил ее в прохладные ладони озера... Так – не жарко.
Уйти нужно было давно... Он как то понадеялся – вдруг станет эльфом? Потому что драконом он быть перестал. «Долина и маки. Я бродил здесь несколько дней. Потом пошел к Хэлгору - бродил по развалинам. Вернулся. Они – ушли. А я здесь. Чтобы помнить». Еще раз перекинулся в дракона, уже подчиняя тело сознанию, и последний раз ощутил небо – больше принимать этот облик он не имел право. Из тонкой гранитной скалы, завершающей отрог горной гряды, выплавил башню. Черные подтеки, переходи и галереи. Резкие пики и округло – незавершенные очертания. Потом – найти селенье, купить коней, телегу, шкаф, бумагу, чернила, кожи для переплета, краски и кисти. Сначала – перенести на бумагу все, что хранила цепкая драконья память – чтобы осталось, чтобы – в памяти других оставались – жили. Работа продвигалась, и постепенно он стал выходить за пределы башни, интересуясь миром вокруг – драконье любопытство проснулось. А мир менялся – туда, где были пустынные земли, приходили племена. Расспрашивал, узнавал новое, сам что то подсказывал. Люди по первой чурались его, каким то чутьем ощущая его инаковость, – чего можно ожидать доброго от того, кто живет один в черной башне – по всему видать, колдун, не иначе. Но – случилось поветрие. Какая мать знает больший ужас, чем видеть, как умирает ее дитя? Пошли в страшную башню – помог. Элдхэнн стал чаще бывать в людских селениях, помогая где советом, где делом – и всматриваясь в души пришедших вторыми... когда ощутил как вдохнула Арта: Мелькор вернулся.
Элдхэнн отправился в путь.
Дальнейшее:
Он пришел в Твердыню, в то время, когда там появились первые ученики. В облике эллери – и Гортхауэр, к которому провели его, принял его за эльфа Тьмы, но замешательство длилось всего лишь миг – в следующий он узнал того, кто некогда был драконом. Разочарование смешалось с радостью обретения: он был – оттуда, и это единило их. В последующие годы Элдхэнн помогал обустраивать Твердыню, перевез свои рукописи и собрания летописей из башни, нередко бывал в мастерских, вглядываясь в суть камней, когда возникала необходимость – лечил. Ко всем относился тепло, приглядывался к людям, стараясь лучше понять не только их самих, но и взаимосвязь роа и фэа, - этот вопрос занимал его особенно. Но изо всех обитателей с совершенно особым чувством относился к Мелькору и Гортхауэру, попытался сблизится с Гэлторном, но в этом случае его способностей не хватало, чтобы растопить оковы вины, удерживающие Гэлторна в его одинокой отстраненности. Из остальных обитателей ближе всего, он, пожалуй, сошелся с Тхуренгветиль.
После гибели Феанора, на переговоры Майдросом он поехал в составе отряда. Оружие не взял, - действует моральный запрет после убийства возлюбленной, его роль- «принюхаться», возможно – вступить в некоторый резонанс с фоном. Майдрос его видел, а он – его, проникшись не самым лучшим отношением. Дополнительная внутренняя настороженность – эльфы, пришедшие в их с возлюбленной дом, были рыжими.
До Нирнаэт Арноэдиад продолжает свои занятия в Твердыне, время от времени странствуя по Белерианду в качестве целителя – наводит контакты, узнает новое. После битвы – помогает раненным, которых привозят в Твердыню, когда спадает основной поток – отправляется к тем, кто еще в пути – для скорости рискнув перекинуться в дракона. В лечении ему помогает Халатирно. Его видели в обличье дракона, и те, кто не знал его имени, прозвали Анкалагоном Черным.
Целительство. Элдхэнн воспринимает фэа в виде самоцветных камней. Естественно, это образ – но для него он вещественен настолько, что с ним можно работать. Когда существо в хорошем состоянии – здоровы тело и дух. Состояние тела видно обычным зрением, дух он «слышит» грудой самоцветов, лучащихся внутренним светом – янтарным, алым, зеленым – который пронизывает тело, находясь в гармонии со всеми системами. Если тело ранено или больно – определенные камни, в зависимости от того, что не в прядке – начинают светить интенсивнее, помогая телу приходить в здоровое состояние. Когда не справляются – тускнеют, гаснут, становясь мутными, темно – серыми. Соответственно, подавляется дух. Элдхэнн своей силой залечивает тело – оказывая необходимую, но минимальную помощь (например, может остановить кровь, «закрыть рану»), а затем – входя в контакт с излечиваемым, пробуждает в душе те струны, которые помогают камням засиять снова, вместе с силой самого Элдхэнна завершая лечение. (Если пациент закрылся аванире (например, при попытке помочь «упертому светлому»), он может лишь частично компенсировать физический урон, дальнейшее выздоровление будет обычным, долгим. Полное лечение отыгрывается действом с камнями, которые он носит в сумке, и диалогом. Если за короткое время использовано много камней – а с ними и сил, чувствует себя все хуже с каждым новым. Восстанавливает силы, при возможности, сном и мясом. В не боевом состоянии в облике дракона взаимодействие с фэа так же возможно.
Роа и фэа В облике эллери Элдхэнн ощущает себя цельной личностью, в которой, однако, сплелись отголоски и драконьего, и эльфийского начал. Второе слилось с фэа непроизвольно, в момент катарсиса – ранения в бою с майа, когда тело должно было погибнуть, но дух оказался силен, и удержался в Арте, не дав исчезнуть и физической оболочке, а память дракона о народе, который любил, была настолько яркой, что стала материальной, выразившись в облике. Произошло изменение, вызванное обстоятельствами: но значит, способность к нему была изначально. Постепенно дух начинает контролировать оба облика – но только в том смысле, что они возможны. Полного контроля нет, в первую перекидку дракон не осознает, что делает. Гортхауэр пытается помочь ему разобраться – и из хорошего отношения, и потому что этот вопрос важен в принципе, а дракон – первое существо, строго говоря, не являющееся майа, но обретшее такие способности. Это еще один шаг в сторону того, чтобы максимально расширить возможности фэа, которое может влиять на физические возможности в самом широком смысле, вплоть до произвольного выбора облика, например, людьми. Проблема – добиться сохранения сознания, полноты личности. На этой почве ведутся изыскания, в практических вопросах часто работают с «мышью». Постепенно Элдхэнну удается достичь все больших успехов – сознание в драконьем облике сохраняется, не обязательно оборачиваться в изоляции от окружающих – как при строительстве башни, но это состояние не прочно – сильное потрясение может «перемкнуть» его, а он боится повторения печального опыта.
Чутье Элдхэнн сохранил привычку принюхиваться – только слышит он не запахи, а отголоски, «фон» движения фэа, эмоции, общую напряженность существа, группы, «след» эмоций на местности.
Стихии
Cтатика и динамика воздуха и тверди, ветер – и покой воздушных масс, незыблемость скал и скрытая в недрах тектоника.
Боевые способности, особенности оборотничества
В облике эллери – практически никаких. Гортхауэр еще в самом начале дал несколько уроков – но всем стразу стало ясно, что мастером меча и тем более танцующим-с-клинками Элдхэнну не стать. Во время странствий носит с собой кинжал, но к убийству испытывает глубокое внутреннее отторжение, скорее может заговорить, или, всматриваясь в глубину глаз – зачаровать, снизив напряженность момента. Разумеется, на это нужно время. Превращение в дракона отыгрывается маской. Дракон может целить, устраивать психические атаки, пробираться в тыл, кооперироваться с другими для вылазок и тактических хитростей. В облике дракона – если видит то, что срывает узы контроля сознания, пламенем выжигает все на пять метров в радиусе, не разбирая своих и чужих. «Темные» об этом прекрасно осведомлены, до трансформации сохраняет ясность мышления – может успеть крикнуть своим или метнуться в сторону. Переход в боевую фазу отыгрывается полным разворотом с поднятыми руками – и плащ разлетается по бокам чешуйчатыми крыльями. Число боевых состояний ограничено 1 или 2.
10. Чего вы хотите от игры и других игроков? Проверки умозаключений в полевых условиях – а шире – погружения в мир. От игроков, соответственно – хорошего отыгрыша персонажей и тактичных взаимоотношений.
Категория: Концепции игр |
Просмотров: 670 |
Добавил: astaxe
| Рейтинг: 0.0/0 |
